Как подсказало сердце - Страница 18

Ах, как было бы хорошо снова увидеть Арнульфа! Старый рыцарь очень милый человек, ее не пугали даже его грубоватые манеры. Она знала, что сердце у него золотое. Он, конечно, опечалится, что Квентин мертв, ей не хотелось быть вестником этой печали. Бригитта знала, что вместе с ним ей снова придется пережить утрату Квентина.

Дорога вела через долину, поля зеленели. Кипарисы, посаженные триста лет назад, и сейчас защищали долину от ветра. Они наклонились, искривились, состарились, придавая долине реки Рона несколько скучный и серый вид.

Пока Бригитта мечтала о встрече с Арнульфом, Роуланд думал о своем. Гнев его нарастал, когда он размышлял о «багаже», навязанном ему. Он еще помучается с ней. А в ответ от нее — ничего. Да он и не хотел ничего. Теперь надо добывать еду на двоих, охотиться, перевозить ее по реке Луаре от Орлеана до Ангерса. А что самое худшее, так это то, что она задерживает его — коню приходится нести на себе лишний груз. Возвращение домой для Роуланда само по себе дело не из легких, а эта задержка осложнит его еще больше. Он впал в крайнее раздражение.

По широкой дороге, пересекающей Центральную Францию, двигалось немало путешественников. Большинство ехало на юг, а на север мало. Так что Роуланду никто не мешал. Гай наверняка уже далеко впереди.

А была ли необходимость спешить домой? Так ли уж прав Гай, напугавший его Торстоном из Мезидона и заставивший пуститься в путь? Но чтобы выяснить это, Роуланду предстояло провести по меньшей мере еще целую неделю в пути. И чем ближе он был к дому, тем сильнее нарастало его нетерпение.

10

Был полдень, когда они добрались до гостиницы у обочины дороги. К следующей ночи они не успевают доехать до Орлеана, но Хан отдохнет, когда они поплывут по реке. А после этого предстоит промчаться еще более восьмидесяти миль до Монтвиля. Лошадь Роуланда была его самым большим сокровищем — лучшая из отцовской конюшни. Хан привык к весу Роуланда, и поэтому рыцарь испытывал крайнее недовольство, что приходится перегружать его.

В гостинице, принадлежащей монахам, были постояльцы. Один из них походил на купца, другой — старый рыцарь со своим сквайром, женой и двумя детьми. Третий — пилигрим. Роуланд кивнул всем, прежде чем повел лошадь к журчащему ручью позади гостиницы. Он подумал, за кого его примут — одного да еще с женщиной. Она явно не похожа на сквайра, хотя со временем будет ему служить. Роуланд спустился с коня, затем помог девушке.

— Слушай, ты что, никогда не моешься?

Ее глаза округлились. И он заметил, что они очень большие и голубые. Поднятый подбородок указывал на гордость натуры. Это именно то, с чем ему надо будет бороться в Монтвиле. Надменной служанке придется страдать от его мачехи.

— Я привыкла часто мыться, — ответила она тихо, но взгляд ее был вызывающим. — Но когда ты меня задержал на дороге, я упала, и до сих пор у меня не было возможности заняться собой.

— Ну так помойся в этом ручье, — указал он.

— Но вокруг люди! Я не могу мыться перед незнакомыми мужчинами.

— Не похоже, чтобы ты привлекла чье-то внимание, — в тоне Роуланда слышался сарказм. — И поторапливайся. Через час мы едем.

Мой Бог, она не позволит ему назвать ее грязнулей. И она пошла вверх по ручью, чтобы укрыться от любопытных глаз. Но он закричал:

— Дальше не ходи, я должен тебя видеть!

Бригитта вспыхнула — он что, думает — на нее нападут или она убежит? Куда же ей бежать? Ей нужна его защита, пока они не доберутся до Мейна, до герцога Арнульфа.

Бригитта нашла плоский широкий камень у самой воды, опустилась на колени, сняла мантилью и несколько раз прополоскала ее. А потом медленно, ощущая боль в спине, наклонилась, чтобы помыть лицо холодной водой, и мыла до тех пор, пока не почувствовала покалывание. Вымыла руки, а ноги — настолько, насколько скромность позволяла оголить их. Расплела косы, на которых засохли комья грязи, окунула голову в воду. Девушка почувствовала на себе взгляды мужчин и покраснела от смущения. Ну теперь она совсем чистая и решила, что если этот железный рыцарь назовет ее грязнулей, она плюнет ему в лицо.

Бригитта развязала узелок, достала еду, потом — расческу. Стальное зеркальце засвидетельствовало — она похожа на самое себя.

Свежий ветерок быстро высушил волосы, яркое солнце — мантилью. Бригитта жадно съела вкусный хлеб, испеченный Алтеей, и сладкие финики. Время от времени она поглядывала на высокого рыцаря в гостиничном дворе, который обихаживал свою лошадь и не обращал на нее никакого внимания.

Роуланд притворялся, что поглощен Ханом, а сам украдкой наблюдал за Бригиттой, удивленный ее открывшейся привлекательностью. Когда она умылась, обнаружилось красивое лицо, а ее высохшие мягкие волосы сияли на солнце золотом. Она была похожа на аристократку, и теперь он понял, почему Квентин вел себя как дурак из-за этой девушки. Но следует быть осторожным, решил Роуланд, и не дать ей заметить, как поразила его ее красота. Нельзя давать ей ни малейшего повода догадаться об этом. Она его служанка и никогда не станет никем иным, мрачно предупредил он себя.

И вынужден был снова напомнить себе об этом, когда трое мужчин подошли к нему.

— Простите, — сказал один, — вы с юга?

Роуланд кивнул. И бородатый мужчина продолжал:

— Какие новости оттуда? Изгнали сарацинов?

— Да. И все их лагеря сожжены, — сообщил Роуланд, повернувшись к своей лошади, давая тем самым понять, что ему не хочется продолжать разговор.

— Вот видишь, Мейнард, — купец шлепнул старого рыцаря по спине, — я же говорил, что нужды в тебе там не будет. А вы, молодой человек, сообщили нам хорошее известие, — сказал он. — Я Нетард де Лион, а это мой брат, сэр Мейнард. Мы с судна, которое везет вино епископу Тура. А этот парень…